ЗА  ЧТО!?

Каким вопросом чаще всего задаёмся мы, когда нас постигает несчастье? В чём ищем причину неприятностей на работе, семейных неурядиц, смерти близких людей?

«Господи, за что!?» — восклицаем мы в отчаянии, а иногда и в голове. И очень часто действительно верим, что нас, в общем-то не делающих ничего плохого, примерных тружеников и семьянинов, никого не убивших, не ограбивших, время от времени заходящих в храм и ставящих там свечи, наказывать не за что. Вон сколько вокруг действительных грешников – пьяниц, сквернословов, наркоманов, а то и явно преступников.

Стоп! Прямо здесь, сейчас, соглашаясь с этой мыслью, мы совершаем очень тяжкий грех, преступая заповедь Господа: «Не судите, да не судимы будете» (Мф.7, 1). Кто дал нам право предвосхищать Божий суд – и не только осуждать других, но и решать, кто из них более достоин Божьего гнева? «Не судите» – не означает закрыть глаза и уши и не противиться окружающему нас злу. Слова Христа «не противься злому» (Мф.5, 39) говорят о личном непротивлении, неотмщении тому, кто причиняет зло лично мне. Но тот же Христос говорит, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15, 13), а у ветхозаветных иудеев, к которым прежде всего обращался Христос, душой называлась сама жизнь – стало быть, Господь призывал не щадить своей жизни, защищая ближних. Но распоряжаться чужой судьбой, желать человеку зла, ставить себя выше кого бы то ни было – мы права не имеем. «Кто ты, что судишь чужого раба?»  –  восклицал святой Иоанн Златоуст. Все мы – рабы Господни. Один Господь знает все обстоятельства жизни, окружающей обстановки, наследственности, личных душевных и физических качеств человека, один Он видит не только прошлое и настоящее, но и будущее каждого из нас и один Он может распоряжаться нашей жизнью.

Вот и первый ответ на вопрос «за что?» За наше нерадение о себе и вмешательство – пусть даже мысленное – в жизнь других людей. Мы в большинстве своём очень быстро привыкаем видеть соринку в чужом глазу и не замечать бревна в своём. То есть, одни и те же проступки мы с лёгкостью прощаем себе, извиняясь известными нам обстоятельствами, но никак не прощаем соседям, сослуживцам, знакомым. «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф.7, 5), – говорит Господь. И предупреждает: «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7, 1).

Если мы обратимся к писаниям и высказываниям святых отцов, то заметим, что все они называли себя грешниками, причем, чем выше был духовный подвиг святого, тем менее считал он себя достойным Божьего милосердия. Церковь говорит о необходимости подражать святым, учиться у них. А сами эти святые постились до прозрачности тела, молились по тысяче дней и ночей на камне (Серафим Саровский) или на столпе (Симеон Столпник и многие его последователи), бежали в дремучие леса, пустыни, на необитаемые острова – и всё это вовсе не для того, чтобы стать святыми. Они молили Господа простить грехи – лично их, а потом и всего человечества. И искренне считали себя самыми страшными грешниками. Когда умирал святой Сисой Великий, обступившие его ученики наблюдали, как в последние минуты земной жизни он молит Господа о прощении грехов. «Отче, ужели и ты боишься?» –  робко спросил кто-то. И услышал: «Не знаю, положил ли я во всю жизнь начало покаянию». А смерть другого  великого подвижника, святого Макария Египетского, некоторые из его сподвижников-пустынников сподобились видеть духовными очами: душе Макария, возносившейся к небесам, кричали издали не смевшие приблизиться к ней бесы: «Макарий, ты избежал нас!»  –  «Нет, –  отвечал святой, – и ещё нуждаюсь в бегстве». И только стоя в отверстых райских вратах, произнёс: «Теперь подлинно я избежал вас».

Откуда же такая строгость святых к самим себе? Дело в том, что чем глубже человек постигает Бога, чем выше поднимается по лестнице преодоления своих греховных страстей и наклонностей, тем яснее он видит бездну грехов, в которые пытается втянуть его враг рода человеческого диавол. Человек, впервые пришедший на исповедь, называет лишь те грехи, которые он совершил в молодости и вплоть до настоящего дня и о которых он действительно сожалеет. Потом наступает черёд исповедовать те проступки, которые признаёт греховными Церковь, хотя сам человек и не считает их серьёзными жизненными ошибками, оправдываясь тем, что реалии жизни далеки от теоретического вероисповедания. А ещё через 2-3 исповеди наступает ощущение раздвоенности: вроде бы и надо идти исповедоваться (Великий пост на дворе), а с другой стороны – как бы и не в чем, ничего серьёзного не совершил, в душе и на листочке, приготовленном для исповеди, всё тот же набор общих фраз и «мелочей», о которых вспоминаешь как о грехах только вот в этот момент. А между тем, это самое страшное – это и есть та теплохладность, о которой говорит Господь в Апокалипсисе: «Знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и  не холоден, то извергну тебя из уст Моих (Откр.3, 15-16).

 Когда человек говорит – хотя бы и мысленно, самому себе: «У меня нет грехов»,  –  он отторгает себя от Бога. Видеть свои грехи и противостоять им молитвою и горячим покаянием – главное в жизни христианина. Недаром в ежедневно читаемой Великим постом молитве святого Ефрема Сирина есть слова: «Господи, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Но для того, чтобы видеть грехи, нужно постоянно трудиться над своей душой. А труд духовный – это и посещение церковных богослужений, и домашняя молитва, и чтение Евангелия и свято-отеческой литературы; это полная вера в неложность всего, что сказано Христом и Апостолами, и, конечно же, стремление не только знать, но и жить по Евангелию, без всяких скидок на «наше время». И тогда слой за слоем мы начнём открывать в себе такие глубины укоренившихся в нас греховных страстей, что ужаснёмся нашему недавнему «за что?» и вслед за Апостолами воскликнем: «Так кто же может спастись?» И вместе с Апостолами услышим в ответ тихий голос Христа: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно» (Мф.19, 25-26).

Ни добропорядочная жизнь, ни добрые дела сами по себе не спасают человека. Потому и назван Иисус Христос Спасителем, что только Он Своим человеколюбием может привести нас в Небесное Царство. Но – лишь тех, кто сам этого хочет и стремится идти за Ним. А мы часто не понимаем этого и, как слепые котята, тычемся по углам, не находя выхода. И тогда Господь помогает найти исход из нашей теплохладности. Каждого Он зовёт по-разному. Кому-то достаточно слова, прочитанного в книге или услышанного на проповеди в храме. Но чаще наши закосневшие в земной обыденности сердца нуждаются в «шоковой терапии». И возникают ситуации, заставляющие нас в отчаянии восклицать: «За что!?» Хотя правильнее спросить: для чего?

 Для того чтобы вернуть наши заблудшие души на путь спасения. Очень многие люди приходят к Богу именно через страдания – болезнь и даже потерю близких. Жестоко? С точки зрения нашего во многом ещё атеистического воспитания – да. Но если взглянуть на человеческую жизнь глазами вечности, то что значат временные радости и страдания земной жизни в сравнении с вечной участью души?

Есть такая церковная притча. Один монах постоянно задавался вопросами, почему Господь одним посылает богатство, а других оставляет прозябать в нищете, одни имеют много детей, а другие остаются бездетными, одни живут до глубокой старости, а другие умирают молодыми. Однажды он отправился в паломничество. По дороге к нему присоединился другой монах. И вот в первый же день, остановившись в каком-то селении на ночлег, они уходили из приютившего их дома  рано утром, до свету, чтоб не беспокоить хозяев, и этот второй монах прихватил с собой серебряное  блюдо – единственную ценность хозяев, а затем, проходя мимо реки, выбросил его в воду. Подобные нелепые поступки совершал он и в других местах. Но вот, наконец, в одном из домов он «на прощанье» убил маленького сына хозяев. Тут первый монах не выдержал: «Что ты за человек, –  вскричал он, когда они бежали из дома, – везде творишь зло. Что плохого сделали тебе эти люди?» И тогда его спутник, прозревая будущее, рассказал, что в первом доме после смерти отца дети перессорились бы из-за наследства и убили друг друга, не сумев поделить блюдо; подобное  должно было произойти и в других домах, которые посетили монахи; а ребёнок из последнего дома через годы стал бы разбойником и убил  многих людей, но поскольку сам умер во младенчестве, то сподобился ангельского чина в райских обителях. Сказав это, странный монах стал невидим, и первый путник понял, что то был ангел, посланный Богом разрешить его недоумённые вопросы.

Пути Господни неисповедимы. Нам же нужно не роптать и терпеливо переносить всё, случающееся с нами. «За всё благодарите», –  говорит Апостол. Легко ли? Конечно, трудно. Но ведь и путь в Царство Небесное узок и тернист, а лёгкая и широкая дорога ведёт в ад. Третьего не дано.

Марина Захарчук

количество посещений (213)