Не субъективные убеждения, свойственные верующим вообще, а именно объективные именно аргументы, не зависящие от нашего мировоззрения: исторические, психологические, философские… Кстати, ни одна религия мира, кроме христианства, не имеет объективных аргументов своей истинности.

Что значит «объективные аргументы»? Что если их рассказать, то все сразу уверуют во Христа? Навряд ли, да никто этого и не ждет. Но всякий думающий человек, понимающий значение аргументов и осознающий, что такое объективное (т.е. не зависящее от наших убеждений), задумается.

В Англии есть клуб, члены которого утверждают, что Земля — плоская. Им говорят — ну как же так, круглая! Обращаются к авторитетам, к историческим открытиям, к дневникам кругосветных плаваний, к авиаперелетам через два полюса. А члены этого клуба — ни в какую. Им фотографии со спутников показывают: 
-Смотрите, действительно же круглая! 
-Ну и что? Фотографии — врут! Земля плоская, как блин! 
— Ну сами убедитесь, обойдите вокруг земного шара, вот даже мультик был — «Вокруг света за 80 дней»…
— Да что вы нам предлагаете! — возмущаются члены клуба, — Нам что ли заняться больше нечем, кроме как проверять ваши измышления?!

Пожалуйста, ознакомься с нашими аргументами, прими их к сведению. Не сомневаемся, что тебе придется основательно переоценить свою привычную картину мира. Ведь если христианство имеет неземное происхождение, происхождение божественное, то, следовательно, оно истинно.

Другие религии подобных аргументов не имеют:

 

1. Исторический аргумент

Христианство возникло в условиях жесточайших гонений. Его Родоночальник, Основатель был подвергнут самой суровой казни и смерти. Причем, несмотря на пришествие Бога, в мире как будто бы ничего существенного не переменилось… Спаситель — распят, а мир остался прежним! Откуда же после этого может взяться доверие к учению?
Какое впечатление произвело это на учеников, известно — страха ради иудейского они собирались тайно, в отдельной комнате, чтоб не дай Бог, кто-то услышал или узнал. В отношении христиан продолжали ту же линию, что и по отношению ко Христу: преследовали, арестовывали, казнили. В конце-концов, добились того, что центральная римская (императорская) власть принимает ряд самых жестоких законов по отношению к христианству.

Звучит это непонятно и невероятно. Римская империя была империей всех религий. Религии побежденных народов включались в список религий Римской империи, — это была имперская политика, обеспечивающая религиозное единство страны. Статуи богов специально свозились в Рим, в специальное здание, которое так и называлось — пантеон, куда могли приходить и поклоняться представители этих религий. Все было позволено. Самые отвратительные религии существовали там. Только по отношению к христианству были приняты беспрецедентно жестокие меры. Некоторые недостаточно добросовестные историки объясняют это тем, что христиане не признавали культа цезарей и не приносили жертвы перед статуями императоров. Очень странный аргумент. Иудеи тоже не признавали. Иудеи так же не приносили этих жертв, не кланялись императорам и не почитали их. Никаких репрессий за это по отношению к ним не было. И это при том, что христианство первоначально рассматривалось Римом как иудейская секта, не более.

Христианство было объявлено недозволенной, противозаконной религией в Римской империи. Только на основании того, что человек признавал себя христианином, он предавался казни. Смертельной казни. Этот закон действовал с небольшими интервалами до 313 г. н.э., и действовал не где — нибудь, а в Римской империи, которая славилась своим неукоснительным исполнением законов. Почти три века (около 14-ти поколений!) исполнялся закон об истреблении каждого, кто объявит себя христианином.

К 1922 г. в советской России было уничтожено 390 тыс. духовенства, т.е. монашествующих и имеющих священный сан. Нам хватило двух поколений, чтобы забыть о Боге, хотя мирян не трогали!

Христиан арестовывали по любому первому доносу, и если человек признавал себя христианином, его казнили. Имущество казненного отходило государству и доносчику. Около трех столетий продолжалось избиение христианства через уничтожение (мы бы сейчас сказали — геноцид) христиан.

Ну мог кто-то еще по инерции существовать тайно, и это скоро бы, в течение одного-двух поколений прекратилось. Ведь под страхом смертной казни принимали христианство. Причем жестокой казни. «Христиан — ко львам». Вот что означало принять христианство. Осмысли, в условиях каких гонений распространялось христианство! Это ведь не просто смертные казни были, а жуткие пытки, которые предшествовали, и с которыми всегда сопрягалась эти смертные казни.

Это не сейчас, когда решил обвенчаться в Елоховском соборе — пожалуйста. Креститься? Пожалуйста, заплатил и тебя крестили. А тогда за это полагалась смертная казнь.
Христиан распинали на крестах, живьем просмаливали и поджигали в качестве светильников вечером в саду у всем известного покровителя искусств императора Нерона. Прибивали ноги к полу и избивали плетьми. Побивали камнями. Подрезали сухожилия и кидали в муравейники или термитники. Выбрасывали на аренах хищникам. Вспарывали животы и засыпали вовнутрь соль. Четвертовали, т.е. разрубали на четыре части, отрубали руки и ноги. Жгли, варили в масле (начинали с холодного и постепенно подогревали). Надрезали кожу и соскабливали её тупыми скребками (на живом человеке, естественно). 
Исключения не делались ни для женщин, ни для детей (помнишь, кто такие Вера, Надежда и Любовь? это исторические личности, дети, девочки, принявшие мученический венец).

Что нужно было сделать, чтобы избежать этих пыток и смерти? Просто сказать: «Я отрекаюсь от Бога — Христа». И возжечь фимиам (поджечь сухую ароматическую траву) перед статуей императора, да бросить горсть пшена к ее подножию. И все. И ты тут же стал бы примером для всех! Но нет, не отрекались христиане… 
На глазах родителей подвергали сначали мученической смерти их детей, а потом так же убивали и родителей. Палачи, мучившие христиан, бросали свои орудия и говорили: «Я христианин!». Как это происходило? Они были потрясены, как слабые женщины, подчас дети (помните? — Вера, Надежда, Любовь), даже дети показывали такие потрясающие образцы мужества. Палачи знали, что с ними произойдет, и действительно, их подвергали той же мучительной смерти, которой они только что сами предавали других. 
Что парализовало страх смерти и страх мучений? Что человеческое, спрашиваем? Фанатизм? Таких масштабов, да с чего бы ему быть? Действительно, у любой идеи, подчас сколько бы ни была она странной, есть свои мученики. Но сколько их было? Единицы. Здесь же — миллионы. В том числе и дети.

А за что «боролись» христиане? За возможность не только не убивать, но и любить врагов своих; за возможность не только не соблазнять чужих жен, но даже не желать этого мысленно; за возможность не только не красть, но даже не думать об этом; за возможность погибнуть за други своя, за возможность молиться за земные власти. «За что вы судите нас, за что?» — говорили древние христиане, — «Мы самые верные граждане империи, верные не за страх, а за совесть.» Служили в армии, были даже полководцами, были во всех сферах общества. В то время христиане еще могли «похвастаться» тем, что они были самые порядочные люди в империи, язычники говорили: «Посмотрите, как они любят друг друга». И не только друг друга. В Александрии чума, выбрасывают трупы жен, детей, родителей на улицу, боятся прикоснуться к ним. И какие-то странные люди ходят по городу, собирают эти трупы, очищают улицы, увозят и хоронят мертвецов. Сами заболевают и умирают. А кто это такие? Это — какие-то христиане…

Книга Деяний Апостольских сообщает о некоторых удивительных вещах, которые не укладываются в рамки обычного сознания. Те, кто, крестившись, принимал христианство, часто просто сами не знали, что с ними начинало происходить. Они исполнялись великой радости, ничего особенного, кажется, не происходило с ними; всего-то — их погружали, крестили во имя Отца и Сына и Святого Духа, ничего особенного, кажется. Более того (и это всех поражало), — они приобретали особые дарования, которые действительно потрясали всех. Они начинали говорить на иностранных языках, никогда их не изучая, они исцеляли больных, изгоняли бесов, одним только словом, одним прикосновением. Предсказывали события, становились пророками. Этим людям уже была не страшна никакая смерть и никакие пытки. “Мучения эти в радость рабам Твоим”, — вот лейтмотив, который звучит, проходит красной нитью, через массу мученических актов. Чем парализовался страх смерти, пыток? Нет естественных объяснений этому факту, слышишь, нет. Остается одно объяснение — сверхъестественное. Да, то о чем пишут Деяния Апостолов, самым простым, безыскусным языком, без всякого пафоса, без восторгов, просто сообщается и больше ничего, о чем сообщает последующая история Христианской Церкви, повествуя в жизни великих святых, прямо свидетельствует: “Да, каждый, принимавший Христианство, сознательно принимавший его, исполнялся Духом Святым”.

Вот в каких условиях распространялась молодая религия. К чему это привело? Мы знаем. Кончилось торжеством христианства. Как это могло произойти? Тут надо бы говорить самым серьезнейшим и бесстрастным образом. Возникает вопрос: что же могло способствовать сохранению христианства, его распространению и наконец, приобретению даже господствующего положения? Ну что человеческого? Назови. Было бы очень интересно тебя послушать. А чтобы ты не торопился с высказываниями, представь себе, что …

·         если ты работаешь — за ношение крестика немедленно увольняли бы без выплаты отработанного и ставили бы соответствующую отметку в паспорте;

·         если ты военнослужащий — за признание себя христианином исключали бы из очереди на квартиру или лишали бы уже полученной;

·         если ты диссидент — за песни Высоцкого (или там Галича, Макаревича, Б.Г., Цоя, Талькова — нужное подчеркнуть, ненужное зачеркнуть, недостающее добавить) прокалывали бы барабанные перепонки;

·         если ты демократ — за пропаганду свободы мысли отрезали бы язык;

·         если ты антиамериканец — за проявление антиамериканских настроений пожизненно лишали бы пенсионного обеспечения и всех социальных и гражданских прав;

·         если ты христианин — за посещение храма или крестное знамение тебя лишали бы ИНН и больше ничего и нигде не продавали, а на работу бы не принимали.

И так далее… И все это проделывали бы не только с тобой, но и с твоими детьми и родителями. Это мы о расстрелах и пытках не говорим. Так-то, брат. «А души были мелкими, но в грязь вросли глубокую» (свящ. Сергий Киселев). Мы же сейчас все необычайно смелые: вот Путина открыто провозглашаем тираном, и ничего не боимся. Правда (вот же беда какая!) стоит только нам предстать перед самым мелким начальником, от которого зависит прибавка к жалованью; или чиновничком территориальной организации, ведающей жилым фондом, к которому относится наша квартира; или контрагентом, от которого зависит наша прибыль — ах как мы сразу начинаем приятно улыбаться и вилять хвостиком!

Ты не найдешь ни одной религии в мире, которая бы сохранилась и распространилась в подобных условиях. Язычество спокойно и плавно выливалось из стихийных представлений о мире. Будда был уважаемый принц, мудрец, которого власть предержащие встречали с радостью и почтением, считая за честь побеседовать с ним. Мусульманство распространялось огнем и мечом.

Просто невозможно объяснить, как в течении почти 300 лет гонений, христианство не только не было уничтожено, но и стало религией большинства. Это один из очень ярких, объективных моментов, свидетельствующих о том, что христианство живет не человеческой идеей, не философским убеждением, что Господь Иисус Христос — Бог, Спаситель, это не мнение о том, что христианство, “пожалуй”, истинно. Нет. Потому что за мнение пойдут единицы на смерть, а миллионы — никогда.

Итак, все религии возникали и распространялись свободно (или даже насильственно). И только христианство — ровно наоборот. Как же оно могло выжить? В чем причины? Найди их в этом мире. Верующий ты или нет, а задуматься обязан.

 2. Нравственно-этический аргумент

Даже с чисто формальной точки зрения христианство не содержит в себе никаких положений в учении, которые противоречили бы совести человеческой, или разумному отношению к жизни человеческой. Напротив, христианство призывает именно к жизни по совести, более того, возводит нравственное начало в человеке на такой высокий уровень, что даже люди, очень далекие от христианства сознаются в том, что более замечательного образа в истории, более совершенного образа, нежели образ Христа, не встречали нигде. Это образ совершенного человека. Вот Он какой христианский идеал, вот на Кого мы ориентируемся. Христос — идеал потрясающий: и любви, и мужества, и заботы о элементарных нуждах. Вспомни, — свадьба, видно у бедных людей вина не хватило. Для них какая скорбь это, какое расстройство, какое поношение со стороны окружающих. Что же Он делает? Воду в вино претворяет, подумайте какие заботы, даже о самых простых вещах. Нет-нет, христианство не отвлекает, не мешает жить. Христианские заповеди — это не помеха к вольной жизни, совсем нет, Христос заботится даже о самых элементарных человеческих нуждах. Христианство не содержит в себе никаких положений, повторяю еще раз, которые бы противоречили разумному отношению к жизни, началам совести, началам нравственности, нет этого в христианстве. Этот аргумент прямо говорит о том, что христианство — религия, против которой мы ничего не может сказать дурного.

А как оно проявляло себя в истории, и как оно осуществляло и осуществляет себя в конкретных людях, это вопрос уже другой. Тут мы видим разное, от потрясающих вершин святости и любви, до Иуд и им подобных. Но это вопрос уже другого порядка. Само же христианство действительно удивляет каждого, кто бесстрастно начинает с ним знакомиться, своим величием и нравственным и умозрительным, просто величием как таковым.

 

3. Научно-философский аргумент

Он сводится к тому, что истинность христианства, как и другой любой религии, как и любой научной теории, может быть подтверждена двумя вещами:

1. Необходимо наличие фактов, которые подтверждают ее основные установки;

2.   Должна быть предусмотрена возможность проверки этих утверждений. Это так называемый “принцип верифицируемости”.

К примеру, многие элементарные частицы были открыты за десятки лет до того, как они были признаны, в конце концов, научным фактом. Точнее, делались теоретические предсказания об их существовании, однако вопрос считался окончательно решенным только тогда, когда эти предсказания получали экспериментальное подтверждение.

Так вот, если формально рассматривать христианство с чисто научной точки зрения, то открывается очень интересная картина. Имеется огромное, никакому исчислению не поддающееся множество фактов, свидетельствующих об его сверхъестественности. Вспомним имена Иоанна Кронштадтского, Ксении Петербургской, Амвросия Оптинского и зададимся вопросом: те огромные горы фактов, свидетельств очевидцев о совершенных ими чудесах, иногда по телефонному звонку, по телеграмме, — действительно имели место или нет? Или, может быть, лучше их просто отрицать?

А есть ли возможность самому убедиться в том, что Бог есть, есть этот сверхъестественный мир, как самому убедиться, что Царствие Божие есть внутри нас, как убедиться в том, что Дух, тот Бог, о котором говорит Христианство, преображает человека, т.е. из алчного, завистливого, тщеславного, гордого, обжоры и пьяницы делает человека чистым, милосердным, кротким, воздержанным и т.д.? Есть ли возможность пережить самому человеку в себе ту радость, о которой говорит христианство? Да, такая возможность есть. Христианство говорит, что есть реальный путь, путь не чисто умозрительный и не теоретический, а путь, который был проверен, апробирован огромным числом людей. Многие известные нам святые показали потрясающие факты этого преображающего действия Божия на человека в самих себе. Это преображение касалось всего: их ума, сердца, и даже тела. То есть, если подходить с чисто формальной точки зрения, то христианство как научная теория удовлетворяет двум основным требованиям, предъявляемым ко всякой научной теории. Оказывается, эти факты есть, я повторяю, — есть бесспорные факты.

Обратим внимание и на другой момент, также относящийся к научно — философскому аргументу. Христианство, несмотря на несомненный факт своего вышеестественного происхождения, вовсе не уводит человека от всех жизненных проблем, в царство иллюзий и мира идеального. Христианство как раз открывает человеку возможности правильного подхода к этим проблемам. Оно дает ясный ответ на все самые фундаментальные и жизненно важные вопросы человеческого существования. Христианство дает цельное мировоззрение человеку, причем такое мировоззрение, которое не отвлекает человека от всех жизненно необходимых проблем и задач этой жизни; оно дает человеку необычайное мужество, радость и силу. Вы только вдумайтесь в эту идею — “Бог есть любовь”, — что это значит? Это значит, что все то, что совершается со мной (я не говорю о том положительном, что совершается, — это мы с удовольствием принимаем, — я говорю о том отрицательном, когда нас ругают, обижают, оскорбляют и т.д.), — все это совершается не потому что этот человек, эти люди такие злодеи, им Бог Судья, для меня это совершается потому, что мне это полезно. Все это совершается по премудрому и любвеобильному Промыслу Божьему, т.е. для меня совершается какое-то благо; то, что я принимаю как очень неприятное, нехорошее, тяжелое, скорбное, страдательное, на самом деле — благо. Например, мы подчас не знаем, что болеем, т.е., что у нас есть какая-то болезнь, мы не знаем, но на осмотре врач говорит: “Знаете, извините, но вот тут вам надо кое-что сделать. Это совершенно необходимо, иначе могут быть последствия необратимого порядка”. “Ну что ж, согласен. Отдаюсь в руки”. И меня, знаете ли, начинают мучить; какие-то уколы, процедуры, горькие таблетки, пилюли, а то еще, глядишь, объявляют: “Извините, но срочную операцию надо сделать”. “Да я здоров, я хорош, да лучше меня нет на свете!” “Нет, срочно на операционный стол, и немедленно!”

Как мы это оцениваем?.. Потом мы часто бываем благодарны врачу, что он принудил нас к лечению. Христианская вера дает нам, я бы сказал, потрясающую радость, радость во всех наших жизненных неприятностях, скорбях и страданиях. Христианство утверждает: все, что с нами совершается, — совершается по любви, по той любви, которой никто из нас не имеет, по отношению даже к самому близкому человеку, ибо это не просто великая любовь, а любовь истинная, т.е. премудрая, которая не ошибается, а мы часто ошибаемся, когда думаем, что любим других. Здесь же — безошибочная любовь.

Христианство поэтому является удивительной религией радости, оптимизма! Представьте, что вас лечит зубной врач, или представьте, что вам зуб будет сверлить палач, — есть разница? Наверное… Когда нам хирург разрезает живот, или какой-нибудь бандит, есть разница? Наверное… Итак, все наши неприятели, враги, оскорбители и ненавистники, — это только слепые орудия в руках премудрой и всеблагой, любвеобильной воли Божией. Вот что такое Христианство! Какая радость!

 4. Вероучительный аргумент

«Христианство в своем возникновении 
встало в резкое противоречие со всеми 
существовавшими до него религиями.»
Ф.Энгельс

Существо вероучительного аргумента состоит в указании на решительное отличие догматических истин христианства как от всего комплекса идей, образующих содержание сознания язычников, так и от корневых принципов философствующего разума. Речь идет, повторимся, о резком расхождении, доходящем порой до несовместимости. 

Мы убеждаемся в этом на целом ряде примеров. Мы сравнивали евангельские принципы отношения к жизни с теми идеями, которые были заложены в Римской империи, — ничего общего. Совершенно разные представления даже о спасении: не здесь, не в этом мире, не материальное благополучие, не государственный социальный рай на земле, нет-нет, а “Царство Божие внутри вас есть”. Спаситель — это не Август, не монарх, не император, не завоеватель, не добродетельный муж, который во всей своей славе и величии царствует нам миром и дает всем благоденствие, нет-нет, но зрак раба: “Мы проповедуем Христа распята, иудеям соблазн, эллинам — безумие”.
То есть для языческого сознания хуже варианта просто не найти — насколько это ему противоестественно. Возьмем, к примеру, Боговоплощение. В язычестве воплощений различных богов сколько угодно. Однако, если сопоставить, — ничего общего. Вернее, также мало общего, как между куклой и ребенком. Есть тут что-то общее? Да… что-то есть. Но кукла только кукла и останется куклой. 
Вот так же догматически истины христианства решительно отличаются от идей, которыми жило человечество, современное эпохе его зарождения. Какими общими признаками характеризуются эти христианские истины?

Тут есть целый ряд очень важных моментов. Прежде всего, следует подчеркнуть факт логической невыводимости христианских истин из философских и религиозных представлений, как иудейских, так и языческих. Догматы христианского вероучения не являются ни результатом логического вывода из предшествующих мировоззренческих установок, ни плодом какой-либо “доработки” соответствующих форм сознания. Ни догмат о Троице, ни догмат о Боговоплощении, ни сотериология, ни, тем более, догматическое учение о соединении во Христе человеческой и Божественной природ, не находят никакого существенного подобия в картинах языческой теогонии и философских спекуляциях. А уж когда о Воскресении заговорили, то язычники отреагировали так, как им и положено: “Иди, Павел, послушаем тебя в другой раз, только иди подальше отсюда, не мешай нам, этих сказок мы наслушались уже достаточно”. Все христианские идеи — это просто “дикие” идеи, они для всех этих форм сознания действительно “безумны”. Конечно, я говорю о “безумности” в кавычках, но Тертуллиан так ведь и сказал: “Credo qui absurdo est», т.е. верю, потому что это абсурдно, безумно, т.е. логически не связано. То есть, истины веры не противоречат логике, но они логически не вытекают, их нельзя логически как-то оправдать, вот в чем дело-то. Кстати, ни кто-нибудь, а Энгельс сказал замечательные слова: “Христианство вступило в непримиримое противоречие со всеми окружающими его религиями”. В какое противоречие, о каком непримиримом противоречии он говорит? Что, христиане взяли палки, мечи, копья и драться давай со всеми? Ничего подобного, как раз христианство отличалось удивительно мирным характером. Здесь непримиримое идейное противоречие, религиозное противоречие. Энгельс прекрасно это выразил, он специально занимался вопросами христианства, и эта фраза о многом говорит. Он сказал то, что фактически говорили все атеистические пропагандисты, пока не опомнились и не поняли: как же оно тогда возникло? И вот тут у них появился другой ход мысли: христианство, дескать, тогда-то и от туда-то возникло. 
Но на самом деле он сказал истину. Да, все основные христианские истины действительно вступили в непримиримое противоречие со всеми идеями окружающего его мира. Добавим, что христианские истины не только не выводимы логически, они не только принципиально отличаются от всех идейных аналогов религиозных мыслей того времени, но они и не повторяют этих идей. Христианские истины — это не есть повторение того, что имело место, нет таких идей.

Но при этом есть еще один интересный момент, который стоит отметить. У Бора (это известный физик, один из создателей квантовой механики) есть различение двух видов суждений: тривиальные и нетривиальные суждения. Тривиальные — это те суждения, противоположные которым являются просто ложными. Например, белое — черное, мужество-трусость. Можем найти сколько угодно противоположных суждений и утверждений. Это тривиальные суждения, т.е. обычные. Нетривиальные отличаются тем, что противоположные им столь же истинны, как и первые. То есть мы встречаемся не с логической противоречивостью, когда 2х2=4 и 2х2=5. Здесь противоположные утверждения столь же истинны. В теории относительности это хорошо показано. Поезд движется или не движется? А это зависит от того, с какой позиции мы будем его рассматривать. Если будем говорить — движется, тогда мы стоим на месте, скажем — не движется, — тогда мы сами находимся в движении. Или возьмите в области элементарных частиц: она в то же время есть и волна, то есть нечто противоположное частице. Это совершенно несовместимые между собой явления. Камень, брошенный в воду, — и волна, которая идет от камня. Для лучшего понимания этого явления, которое мы не знаем как назвать, в одних случаях мы будем рассматривать его как частицу, а в других — как волну, и это будет одинаково верно. Христианские истины обладают таким же свойством нетривиальности. Истинные суждения — это суждения нетривиальные. Возьмите например, христианский догмат о Боге -Троице. Вообще-то христианство верует в какого Бога, единого или не единого? “Верую во Единого Бога”. Христианство ведь религия монотеистическая, не так ли? Тогда, простите, три Лица, или нет? Но ведь три это не один. Это же отвержение единства?! Верно, — это противоположное суждение, христианство утверждает и то, и другое. Почему утверждает? Утверждать ведь можно все, что угодно. В данном случае, утверждение проистекает не из-за какого-то волюнтаризма — что я хочу, то и утверждаю, — нет. Как в области физики элементарных частиц: почему мы утверждаем — “частица и волна”? Потому что наблюдают и то, и другое, — это отражение реальных фактов. 
И в христианстве мы наблюдаем абсолютно то же самое, потому что это естественный факт откровения. Христианство, с одной стороны, сохраняя чистый монотеизм, утверждает, что Бог един, и в то же время, — утверждает Его Троичность. 
Поразительным образом из одной этой точки вдруг раскрывается картина: да, монотеизм, и вдруг — триипостасность. До этого самое большее, что мы знали: монотеизм сопряжен с моноипостастностью, коли монотеизм — значит моноипостастность. Здесь же открывается удивительная бездна: Отец, вечно рождающийся Сын, вечно исходящий Дух Святой. Причем, мы не знаем что значит “вечно рождающийся” или “вечно рожденный”? Не знаю. А что такое исходящий? Не знаю. А какая разница между этим? Не знаю. Знаю только одно, что тут что-то разное. Указывается различие, хотя то, что происходит, мы не знаем. Как вечно рождается и как вечно исходит, знать не можем. Это поистине нетривиальное утверждение. Я думаю, что Н.Бор, если бы немножко вдумался бы в это, он был бы просто в восторге потрясающем, а впрочем, возможно, что он говорил и об этом.

Любопытно, что когда говорят об истории Церкви (как научной и учебной дисциплине), то речь, почти все время, идет об истории ересей. В чем тут дело? А дело в том, что постоянно хочется исправить христианство. Ведь то, что оно говорит — ни в какие ворота не лезет, а потому и начинают исправлять… Как это Бог мог воплотиться на самом деле? И начинают придумывать… да нет, это только казалось, что Он воплотился, это только казалось что Он страдал, ничего подобного. На самом деле вовсе Бог не воплощался, Он не может воплотиться, что вы. Так возникает ересь докетизма. Потом приходит другое исправление христианства: нет-нет, родился человек Иисус, конечно, как положено так и родился, но в Него, за Его добродетели, за Его святость вселился Бог — Логос, который в Нем пребывал. Иногда пребывал, а иногда уходил. Это ересь несторианская. Все, кажется, “разумно”, однако Отцы восставали — ересь! Почему ересь? По очень простой причине: это не соответствовало фактам, Священному Писанию и Священному Преданию Церкви. На этом основании отвергались различные еретические точки зрения. Видите, язычество постоянно пыталось, и до сих пор пытается “исправить” христианство, поместить его в прокрустово ложе нашей логики, нашего мышления, философских представлений. Отсюда — ересь за ересью. Ересь — это попытки “исправления” христианства.

 5. Психологический аргумент

Во-первых, позвольте спросить:
кто такие были основатели христианства?
Люди удивительно простодушные,
жестокие враги всякой учености. 
Эразм Роттердамский «Похвала Глупости»

Этот аргумент самый краткий и самый выразительный. Правда, требующий знания и осмысления аргументов предыдущих. Итак, а кто же были те проповедники, возгласившие столь беспрецедентные истины, потрясшие человеческое мышление (и потрясающие сейчас, у кого осталось) и которые все философы поныне переварить не могут? Это были полуграмотные рыбаки.

Стоит ли продолжать, уважаемый читатель? У тебя, верно, есть знакомые работяги? Ну пусть не рыбаки (т.е. люди, зарабатывающие на жизнь рыбным промыслом как эвенки), пусть колхозники — трактористы какие-нибудь, слесари-сантехники. Неужто ты не знаешь, насколько они знакомы с Аристотелем, Платоном, Сократом, Ницше, стоицизмом, зороастризмом, солипсизмом, экзистенцианолизмом, дзен-буддизмом, догматическим богословием наконец?

Христос апостолам говорит: «Берегитесь закваски фарисейской…». Апостолы в ответ сокрушаются: «Эх! Хлеба забыли купить!». Христос воскрес, а апостолы: «Ура! Ну вот, теперь Ты устроишь царство Израилево, а мы будем твоими вельможами!». Вот интеллектуальный уровень учеников. Среди них только Павел грамотным фарисеем был, и тот не входил в число двенадцати, а был первоначально гонителем христианства (Савлом).

Совершенно очевидно, что эти люди просто передали услышанное, передали так, как сами слышали, не смущаясь видимыми противоречиями.

Осмысли сказанное. Для думающего человека одного только этого аргумента вполне достаточно, чтобы потерять покой.